В Смоленске спортсменке, комсомолке и просто красавице открыли мраморную звезду
Она много лет носит все ту же прическу, с которой когда-то стала всенародной любимицей и мечтой всех мужчин Советского Союза. «Просто каре мне удобно», – говорит звезда. И хотя жизнь королевы гайдаевских комедий была полна отнюдь не самых веселых событий, с годами Наталья Варлей не утратила ни своей магической привлекательности, ни чувства юмора. На «Золотом Фениксе» у актрисы была двойная миссия: она не только провела свой творческий вечер, представив смолянам книгу стихов с названием «Автопортрет», но и стала членом жюри фестиваля. Никому из зрителей звезда легендарных отечественных картин не отказала в автографе. На творческом вечере она спела философско-драматическую песню «Уходящая натура», написанную ее подругой, певицей Катей Семеновой, и посвятила ее всем звездам кино, ушедшим в вечность. А на церемонии открытия мраморной именной звезды перед кинотеатром «Современник» снова процитировала строчки из этой песни, пообещав смолянам долго-долго «сиять», как и полагается звезде.
«Мне должно быть всегда озорной и молодой. Я стараюсь»
– Я была очень слабым, застенчивым и болезненным ребенком, – вспоминая свое детство, рассказала актриса. – Я стеснялась всего, когда поступала в музыкальную школу. И хотя в шесть лет у меня был абсолютный слух, когда надо было показать на экзамене вокал, то пела шепотом, потому что страшно волновалась. Я очень рано научилась читать. В 4 года я уже читала, писала – и это даже были стихи. Всю жизнь писала дневники, это в трудные периоды меня очень спасало. Помню свое первое стихотворение… Однажды Юрий Никулин, когда писал предисловие к одной из моих книг стихов, спросил: «Наташ, ты помнишь свои первые стихи?» Я процитировала: «У грибочка шапочка и тонкая ножка. Нет у грибочка тапочка, нету и сапожка».
«Ох какие грустные стихи!» – сказал Юрий Владимирович. Наверное, большая часть моих стихов действительно печальная. И в жизни я вовсе не задорная Нина из «Кавказской пленницы». Хотя меня все с ней ассоциируют. Нет, я совсем не «кавказская пленница»!
Когда мне было 11 лет, я написала такие стихи: «Закричал петух соседский, закачались облака, через речку мостик в детство – это памяти река. Остуди мои ладони, быстротечная вода, пусть печаль моя утонет в этой речке навсегда. И, умытая прохладной исцеляющей водой, пусть останусь навсегда я озорной и молодой».
Вот так я написала в 11 лет, и, видимо, мне приходится теперь мое пророчество пожинать. Потому что, несмотря на то что я снялась в 61 картине и эти роли самые разные, полярные по отношению друг к другу, тем не менее первое, что приходит всем в голову, когда речь заходит обо мне, – это моя «кавказская пленница». А значит, мне должно быть всегда озорной и молодой. И я стараюсь.
«Хочу перечеркнуть лжебиографии, которые гуляют в интернете»
– Этот творческий вечер в Смоленске я назвала «Автопортрет». Так же называется моя книга стихов, которую вы все могли сегодня приобрести в фойе. Книга была выпущена специально к моим юбилейным творческим вечерам. Что такое жизнь? Это порой более сложный баланс: с пониманием и непониманием, печалями и радостями, справедливостью и несправедливостью. Книга именно об этом. А еще она о любви к тем людям, которые прошли со мной рядом по жизни. Я давно хотела написать автобиографию. Не потому, что мне захотелось лишний раз рассказать о себе, а потому, что мне захотелось наконец перечеркнуть те лживые биографии, которые гуляют в интернете, в желтой прессе. Пишущие все это люди даже не звонят мне, не спрашивают подробностей и разрешения: просто печатают то, что вытащили из интернета. Поэтому я хочу, чтобы вы узнали все из первых уст. Собирала записи из дневников разных лет: рука сама потянулась писать то, что было… Мне хотелось быть очень честной и искренней в своей книге. Так что вам судить.
А стихов у меня написано очень много, четыре сборника. Это те же самые мои дневники! Юра Петерсон первым положил мои стихи на музыку. Получились песни «Канатная плясунья» и «Замерзшая свеча». «Замерзшую свечу» мы даже пели с Юрой дуэтом в Центре управления полетами, когда на орбите летали космонавты Викторенко и Серебров. Саша Серебров (царство ему небесное), когда со мной встретился, сказал: «Все время вспоминаю вашу замечательную песню о свече… Хотя мне больше нравится название «Хрустальная свеча», я ее так называю». Так что песен много, есть диски песен на мои стихи, но, как выяснилось, слушатели очень мало моих песен знают. Наверное, они для сегодняшнего телевидения неформат.
И папа сказал: «Ну что ж, в семье не без урода!»
– У моих родителей была прекрасная большая любовь, они были очень красивой парой. Папа был моряком, плавал на Черноморском флоте, на Дальнем Востоке… Однажды его направили в Мурманск, назначили на должность заместителя начальника пароходства. Мы прожили там 7 лет. Для меня это был очень тяжелый отрезок времени: я просто не переносила полярную ночь. В моей книге даже есть глава, которая называется «Есть ли жизнь в полярную ночь?». Там я рассказываю, как стою я, маленькая (бабушка отправила погулять)… Темно, сугроб в два раза выше меня, а я стою и думаю, как бы это схитрить, вернуться домой, в тепло, и начать читать. Я очень любила читать. Занималась музыкой, но, когда впервые увидела цирковое представление, сказала родителям: буду воздушной гимнасткой, как Раиса Немчинская. Или укротительницей тигров, как Маргарита Назарова. Родители переглянулись, улыбнулись… Ну куда девочке, которая даже физкультурой в школе не занимается, работать под куполом цирка? И как ей, такой застенчивой, быть укротительницей тигров? Но я все-таки человек упрямый, стала искать пути к своим мечтам. И в конце концов воздушной гимнасткой я стала. Поступила в цирковое училище, которое с отличием окончила. Родители были в ужасе: они все ждали, когда меня отчислят за профнепригодность, но пришли на дипломный спектакль, увидели меня под куполом цирка, и папа сказал: «Ну что ж, в семье не без урода!» Благословленная родителями, я стала гастролировать по городам СССР. А потом, в Одессе, снялась у Юрия Юнгвальда-Хилькевича в фильме «Формула радуги».
«Мы слыхали, вас растоптали свиньи!»
– Многие считают, что моя первая работа – это «Кавказская пленница». На самом деле я снималась уже после первого курса, в цирковом училище. Сыграла главную роль в короткометражной ленте «Новогодний праздник отца и маленькой дочери». Режиссером фильма был Эльёр Ишмухамедов, это была его вгиковская курсовая работа. Я в то время снималась много, учась параллельно еще в цирковом училище. У нас был очень хороший педагог по актерскому мастерству, он преподавал и рекомендовал нас на разные телевизионные проекты. Так что я пришла на съемочную площадку, уже понимая, что такое профессия актера.
Воздушной гимнасткой я стала, под куполом цирка работала на трапеции с музыкальными инструментами: трапеция раскачивалась, я стояла на одной ноге, танцевала с кастаньетами, играла. Но укротительницей тигров не стала: потом моими тиграми стали мои кошки. Был период, когда дома у меня жили 13 кошек. Я их очень люблю, очень понимаю, мы общаемся на одном языке.
После «Кавказской пленницы» я не хотела больше сниматься, потому что не хотела разлучаться с цирком даже на короткое время. Но режиссер Татьяна Ивановна Семенова, которая пригласила меня на «Кавказскую пленницу», позвала меня на фильм «Вий». И я начала сниматься в роли Панночки, и во время этой работы актерская профессия меня просто поглотила, стало очень интересно. Я поступила в театральное училище имени Щукина, где пришлось дать педагогам слово, что не буду сниматься в кино во время учебного процесса. Это сейчас на первом курсе студенты сразу начинают сниматься! И это имеет двоякий эффект: с одной стороны, они пропускают азы актерского мастерства, с другой стороны, 18 лет уже никогда не повторится… Те роли, которые мне предлагали, пока я училась в Щукинском училище, по окончании учебы мне уже перестали предлагать. Но я об этом нисколько не жалела. Это сейчас я могу порассуждать на эту тему… А тогда дала слово и училась. Моим мастером был удивительный Юрий Васильевич Катин-Ярцев. Со мной на курсе учились артисты, которые стали просто великими артистами: Наташа Гундарева, Юра Богатырев, Костя Райкин, Володя Тихонов, Наташа Заякина.
Только в конце третьего курса в качестве поощрения за отличную учебу мне наконец разрешили сняться в кино. Это была главная роль в фильме «Золото» по роману Бориса Полевого. Так я начала сниматься в конце третьего курса, а потом покатилось и покатилось. Но именно «Золото» как-то совершенно по-иному развернуло меня к зрителю. Люди даже не понимали, что это та самая девочка, которая снималась в «Кавказской пленнице»! Куда же исчезла «пленница»? – спрашивали они. Ходило огромное количество всевозможных слухов. Говорили, что я погибла, утонула в речке, сбросилась с башни из-за трагической любви. Но всех переплюнули однажды девочки-школьницы, которые в антракте в театре подбежали ко мне и говорят: «Ой, как мы рады, что вы живы! У нас в Орехово-Зуево ходят слухи, что вас растоптали свиньи!»
Роль Муси Волковой – героини «Золота» – открыла страницу военных фильмов в моей биографии. Их несколько. Эта тема очень мне близка, потому что отец мой был курсантом, воевал на флоте. Он воевал, совсем юным пошел в бой. Дома хранятся медали и ордена папы за оборону Севастополя и других черноморских городов. Эта тема актуальна и болезненна в каждой семье. Наверное, нет в нашей стране ни одной семьи, где не было бы своей истории о том, как воевали их родные и близкие. Мама моя ковала победу в тылу: работала на оборонном предприятии и очень всегда расстраивалась, когда ее не поздравляли с Днем Победы.
«Настоящего Кису сыграл именно Филиппов!»
– Вы спрашиваете о ваших великих земляках, с которыми мне довелось сниматься в кино, – о Никулине и Папанове… Могла ли я с ними дружить? Нет, конечно. Они не могли быть моими друзьями, потому что у нас была огромная дистанция в возрасте. Я начала сниматься в «Кавказской пленнице», когда мне было 18 лет, а Юрию Владимировичу Никулину уже под 40. Поэтому он был для меня человеком, на которого я смотрела снизу вверх. Конечно, когда мы встретились через 25 лет на юбилее фильма в Санкт-Петербурге, мы уже стали разговаривать как коллеги, как люди, которые могли поделиться друг с другом творческими достижениями. Юрий Владимирович несколько раз мне серьезно помогал, он был очень добрым и всегда готов был прийти на помощь. Мне, и не только мне, очень не хватает его сегодня. Никулин был настоящим профессионалом. Анатолий Дмитриевич Папанов – тоже, это великие артисты и великие люди. Вообще, если бы не помощь всей съемочной группы «Кавказской пленницы», я бы не справилась со своим страхом, но со мной много репетировали, и картина получилась. А с Папановым мы встретились на кинопробах. Он хотел сыграть у Гайдая Кису Воробьянинова. Но утвержден был Сергей Филиппов. И, если честно, я считаю, что именно Сергей Филиппов сыграл великую роль, в моем представлении Киса Воробьянинов был именно таким.
«Вы не настоящая Варлей!»
– Когда состоялась премьера «Кавказской пленницы», я работала тогда еще в цирке. Премьера фильма застала меня в Нижнем Новгороде. Цирк и общежитие стояли в самом хулиганском районе города. Там я поняла, что такое популярность: когда буквально на следующий день после премьеры на второй этаж, на балкон, ко мне забрались какие-то хулиганы. Просыпаюсь ночью и с ужасом вижу, что на балконе стоят какие-то парни. С криком «помогите!» я бросилась в коридор. И наши цирковые ребята сняли эту «пирамиду», разогнали незадачливых ухажеров.
А однажды меня вызвали вниз. Я сидела у себя в номере, читала. Вдруг стук в дверь: «Наташа, выйдите, пожалуйста, вас внизу спрашивает молодой человек». Я спустилась, стоит парень, смотрит на меня и говорит: «Нет, это не она». «А кто нужен?» – спрашиваю. «Мне нужна Наталья Варлей», – отвечает. Я перестаю что-либо понимать… Слово за слово, выяснилась почти криминальная история. Молодой человек, как оказалось, встретил в универмаге высокую красивую девушку со стрижкой каре. Она подошла и сказала: «Здравствуйте, вы видели фильм «Кавказская пленница»? Это я!» Парень тут же ей поверил, потому что многие отчего-то считали после фильма, что я очень высокого роста. Она, смущаясь, сказала ему, что присмотрела в универмаге очень красивые сапоги, но не взяла с собой денег. «Не могли бы вы одолжить, а буквально через 20 минут в гостинице «Цирк» я верну вам долг!» Парень с готовностью согласился.
Девушка ушла с деньгами, а парень пришел забирать долг у меня, и я очень долго объясняла, что я – это я, но денег я у него не брала.
О поцелуях и диетах
– Почему-то все считают, что я много целовалась на экране. А это не так. У меня только два таких фильма, где я целуюсь: в военной ленте целовались с Кириллом Лавровым и в «Кавказской пленнице» с Демьяненко. Причем, чтоб снять этот эпизод, Гайдаю пришлось потрудиться. Мы снимали эту сцену на самой вершине Ай-Петри. Тот, кто был в Крыму, знает, что это такое. Не знаю, зачем надо было снимать именно там и зачем нами так сильно рисковали… Машина стояла как бы над обрывом, под передние колеса был подложен камень. Единственное, чем нас защитили, – вместо Моргунова посадили в машину худенького мужчину, чтобы мы не рухнули вниз. Вот из этой машины меня Саша Демьяненко доставал, развязывал. Я давала ему пощечину, потом все заканчивалось поцелуем. Стыдно было, конечно, целоваться, когда вся съемочная группа стоит и смотрит. Просто садистски смотрит! Я не училась этому. Так что трудно было научиться.
Что касается спорта и диет, то сейчас я люблю спорт больше как зритель. Больше всего люблю футбол. А вообще, по мере возможности, стараюсь заниматься плаванием и обязательно делаю утром гимнастику. К диетам я отношусь плохо. Потому что любая диета, как только ты ее бросаешь, чревата возвратом веса, только намного большим. Надо просто больше двигаться и не объедаться.
Стипендия, Зарплата, Пенсия и… Лукаку
– Все коты у меня приблудные: летом своих четырех котов всегда вывожу на дачу. А на даче там вообще штук 20 живет, я там им домики оставляю, мешками оставляю еду, каждую неделю приезжаю, даю ключи от калитки сторожам, они ходят их кормить. Потом идет миграция этих котов: рождаются котята, я их раздаю. В этом году у меня было горе: 9 котят погибли. Выросли большие, красивые… и погибли. Видимо, кто-то травил крыс, а котята научились ловить мышек… вот и погибли. Были у меня и собаки. И хомяки. И попугайчик у меня живет, и черепашка. Однажды имен для всех стало не хватать. Хотя раньше, когда я смотрела на котенка, имя сразу приходило в голову. Трех кошек однажды назвала Стипендия, Зарплата и Пенсия. Сегодняшних зовут так: Рыжий, Ванечка (сначала был Манечкой), Хрюша, и кот, которого мой старший сын назвал Д’Артаньяном. Но эта кличка ему никак не подходила. И вот, когда я смотрела чемпионат по футболу, поняла, как зовут котенка. Лукаку! Как футболиста.
Фото: directorfest.ru
